БРАТ ПУТИН 
Предположение о том, что Владимир Путин принял обет монашества в миру, я делал и раньше. Знающие люди считают, что посещение Святой горы Афон, а особенно молебен в храме Успения Пресвятой Богородицы в честь главы российского государства полны намеков на то, что предположение верно.
Во время службы президент России стоял на Царском месте — троне, над которым висят флаги Греции и Византийской империи. Фото Алексея Дружинина (РИА Новости).
Явно разбирающийся в нюансах монашеской жизни и афонских ритуалов автор популярного ресурса Aftershock доказывает, что Владимир Путин является монахом в миру. А доказательства требуются, ибо обеты — дело интимное, о них вслух не говорят.
В начале видеоролика хорошо видно, что Владимир Путин приветствует монахов Святой Горы как собрат, и они также его приветствуют как собрата. Президент РФ прибыл на Святую Гору не в качестве главы государства или туриста, а как паломник. При этом простого паломника определяют стоять во время молебна на Царское место, где место Императору.
Трон находится напротив Царских врат и символизирует прямые отношения Царя Небесного с царем православным. Путин не является царем в юридическом смысле, он не был помазан на Царство, и в этом смысле афонские монахи не имеют права совершить такую грубейшую ошибку. Но они нисколько не возмущаются тому факту, что Путин встал там, где должен стоять Помазанник Божий.
Вывод : Путин принял монашество в миру, а значит, в представлении афонских старцев имеет полное право занимать Царское место. Ибо, с одной стороны, он глава православной страны, а с другой, помазан Богу как монах.
Что нам — как православным, так и мусульманам, а приверженцы этих двух религий составляют подавляющее большинство населения России, дают эти скупые, но при этом полные символизма сведения?
Как мне кажется, прежде всего надежду.
• На то, что страной правит человек, который ориентирован на вечные, а не на сиюминутные ценности.
• На то, что он сторонник мира, а не войны.
• На то, что для него Россия — последний оплот православия (а может быть, вообще христианства), поэтому он ее будет защищать.
• На то, что пост президента для него — прежде всего служение, а не источник получения благ.
Здоровые европейские силы тоже посматривают на Восток с надеждой.
Генералы НАТО, которые из польской базы в Реджиково наблюдают за горизонтом и говорят о готовности открыть огонь, если Москва решит напасть на Эстонию, не понимают, что Владимир Путин, не сделав ни одного выстрела, уже среди нас. Ощущается, что Запад вновь начинает пропагандистскую войну в ответ на «искусные ходы» Путина. Но неужели кто-то и правда верит в то, что Путин нападет на какое-то прибалтийское государство? Во многих ультраконсервативных католических кругах Франции и Италии Путина считают защитником христианства и истинным лидером, альтернативой «диктатуре» Европейского союза.
Из-за санкций Венето потерял 3,6 миллиарда долларов экспортных доходов. Люди не понимают, по какой причине, несмотря на результаты референдума в Крыму, США, страны Балтии и Польша с остервенением пошли в идеологическое наступление, которое может дать фору России с ее риторикой холодной войны. Они не знают, да и не хотят знать, что такого особенного в исторической и символической судьбе Украины, для которой их решение стало уже второй — после отрицательного результата голландского референдума — пощечиной от Европы.
Путин — не противник, а отражение нашей нечистой совести. Он нечто вроде папы, который говорит нам: «Европа, что сотворила ты со своим христианством?» Но это еще не все. Он единственный европеец, который говорит «нет» американцам, как в свое время Шарль де Голль. Он единственный демократически избранный лидер, который утвердил иерархию вертикальной власти, тогда как все остальные прогибаются под эгалитаризмом горизонтального общества. Он единственный глава европейского государства, который защищает уходящее корнями в историю традиционное общество, притом что все остальные западные лидеры возвели лишенного корней индивида в ранг властного и ревнивого божества. Только он не согласен с подчинением национального суверенитета «всеобщим правилам, которые делают каждого человека членом единого человечества».
Путин придал второе дыхание борьбе выступающих против индивидуализма обществ. Он вернул идеологическую и политическую легитимность консерватизму. Именно поэтому он встречает все больший отклик, в том числе среди западных наций за пределами их руководства, которое подчинено Вашингтону и (еще сильнее) идеологии прав человека. Кроме того, Путину везет в его борьбе. Заносчивый универсализм Америки породил множество катастроф по всему миру: в Афганистане, Ираке, Сирии и т.д. Европейский юридический формализм, воплощением которого служит ЕСПЧ, вызывает недовольство старых национальных государств вроде Англии и даже Франции.
Прогрессистский правовой индивидуализм вызывает настоящее экзистенциональное расстройство, которое нарастает по мере того, как он все дальше отодвигает все границы (однополые браки, гендерная теория, «улучшение» человека). Речь Путина звучит, как расплата за все наши неудачи, глупости и ошибки. Отстаиваемая им с таким бесспорным талантом реальная политика — всего лишь возврат к старой традиции, которой веками придерживалась Франция, от Ришелье до де Голля, при королях, императорах и республиках. К тому же набожность российского общества находит отклик в далекой Америке. А российское мессианство — ответ на американское.
Путин — не святой и не герой. Людей на Западе привлекает не столько успех российской модели, сколько пугает упадок западной. Им не столько нравится сила Путина, сколько тревожит развал западных демократий. Именно поэтому европейские народы все больше рассматривают Путина не как угрозу (что бы там ни твердили наши СМИ), а как друга, которому нужно помочь, пример, которому стоит последовать, или даже спасителя, которого необходимо позвать.
Путин решил основать свою политическую философию на принципах патриотизма и русского мышления и поставил задачу найти и вновь воспользоваться философией национального объединения. Основа путинского мышления — отказ от попыток создать универсальную идеологию, отход от Запада и тяготение к собственной традиции, к духовному обществу, которое должно опираться на религию большинства — на русское православие. Важной частью политического мышления Ильина является новый лидер, который поднимет Россию. Такой лидер ведет вперед, а не заботится о карьере; борется, а не становится пешкой; наносит удар врагу, а не произносит пустые слова; правит, а не продается иностранцам.
Путин, несмотря на тяготение к православию, убежден, что российское общество имеет несколько религий, в том числе ислам, который исповедует 30 миллионов россиян. Его радикальная деконструкция советского мышления не консервативна, Путин стремится интегрировать некоторые советские ценности, которые считает позитивными.
Концепция Путина обосновывает войну не наступательную, а оборонительную — с расчетом на то, что идеи сильной России не понравятся Западу. Российская идентичность предполагает столкновение, поэтому Путин выстраивает сильную федерацию.
Эльшанинофф формулирует концепцию Путина следующим образом: «Общий консерватизм, который является маяком для всех народов России. Консервативная мобилизация, инициированная и управляемая Кремлем, не имеет границ. Советский Союз был не страной, а концепцией. С Путиным Россия снова начинает действовать во имя идеи».
Мне кажется, очень важно, что Путин никогда не подчеркивает свою православную сущность. Он говорит и действует прежде всего как президент, а вовсе не как монах, его сложно заподозрить в показной набожности. Даже на главные христианские праздники он ходит не в Храм Христа Спасителя, что было бы естественно и понятно, а ездит в далекие церкви по всей России.
Но при этом мы понимаем, что христианские ценности для него выше так называемых общечеловеческих, которые нам подсовывают вместо многовековых традиций. Постмодерн — это лишь красивая обертка, сутью же его является разрушение, атомизация общества. И если не противостоять этим процессам, кончится все плохо.
Чем привлекателен Путин? Тем, что называет вещи своими именами. Однополые браки — это грех. Ведение военных действий в суверенных государствах без санкции ООН или приглашения законного правительства нарушает установившееся после Второй мировой войны правила. И это тоже грех. Как и исключительность одной нации, которая почему-то решила, что сила дает ей право переделывать мир по своему образу и подобию.
Сегодня Россия — единственная страна, которая говорит «нет» США. Единственная страна, чье «нет» в Вашингтоне отчетливо слышат и ничего не могут с этим поделать. А главное, это твердое «нет» слышат те, для кого дороги наши общие корни и традиции, кого не оставила надежда, что обезумевший мир рано или поздно придет в себя.
pavel-shipilin
